Одним из ведущих мотивов в произведениях многих писателей и поэтов является мотив завещания.
В результате анализа поэтических текстов «Завещание» Н. Заболоцкого и «Мон кулӥ ке…» («Когда умру…») К.Герда выявляется их взаимосвязь в восприятии смерти лирическими героями и их обращении к потомкам. При сопоставительном анализе данных стихотворений также очень важно учитывать время создания произведений и его отражение в лирике поэтов.
Поэтому наша исследовательская работа по данной теме строилась по следующему плану:
1) Восприятие смерти лирическими героями.
2) Обращение лирических героев к потомкам.
3) Время создания произведений и его отражение в лирике поэтов.
4) Вывод.
1) Восприятие смерти лирическими героями.
Лирический герой К.Герда «Мон кулӥ ке…» («Когда я умру...») предчувствует свою раннюю гибель. Обреченность героя автор подчеркивает с помощью градации («мон кулӥ ке», «мон быри ке»). Отсюда, видимо, и выбор поэтом такого жанра поэзии, как элегия, его философские грустные раздумья о смерти, скорбь. Трагизм ощущения близости конца усиливается еще и осознанием того, что герой находится на вершине творческого взлета («Выль кужым пырон вадесын ик…» = «Силы исполненный свежей…»). Подобно ярко сияющей в небе звезде, его талант, вспыхнув и озарив свой народ, свою нацию, должен был безвременно угаснуть («…инмысь усем кизили сямен…» = «…пролетев над землей, как звезда…»). «Звезда» («кизили») здесь имеет символическое значение: это и кратковременность пребывания человека в этом мире, и сам человек, который в силу своего таланта подобен яркому светилу.
Н.Заболоцкий, переосмысливая в своем стихотворении «Завещание» мотивы А.С.Пушкина (сравните: «Когда на склоне лет иссякнет жизнь моя…» (Н.Заболоцкий), «Когда на склоне лет.../ Мой бедный прах…(А.С.Пушкин)), наполняет свое произведение новым содержанием, ибо для него главным остается собственное, оригинальное творчество, центральной темой которого являются сложные взаимоотношения человека и природы.
Если лирический герой К.Герда предвидел свою раннюю гибель, то для Заболоцкого жизнь не умрет, она «на склоне лет иссякнет», подобно погаснувшей свече. Перифраз «необозримый мир туманных превращений» (загробная жизнь) подчеркивает мысль о бессмертии, о нетленности и метаморфозах материи, о причудливом ходе эволюции и круговороте веществ. Автор убежден в продолжении человеческой жизни, поэтому в стихотворении звучат оптимистические нотки: после смерти он станет или цветком, или «многовековым дубом», или «медленной птицей», или бледной зарницей, или, наконец, летним дождем. Синтаксический параллелизм, анафора, придает повествованию динамичность, указывает на уверенность лирического героя в своих убеждениях: «Я не умру…», «Я в небе пролечу…», «Я вспыхну…», «…прольюсь…» Такие изобразительные средства, как олицетворение («дыханием цветов», «капля дождевая упала, изнемогая», «почуял жизнь кристалл», «дуб печален и суров», «мысли повисли»), сравнения («пролечу, как птица», «вспыхну, как зарница», «как летний дождь прольюсь»), метафорические эпитеты («безмолвный мрак», «безжизненный кристалл») говорят о человеческом бессмертии и родстве самых различных проявлений природы.
Н.Заболоцкий, как и его предшественники, утверждает активную жизненную позицию: «Покоя в мире нет! Повсюду жизнь и я». Настоящая жизнь его лирического героя началась не с момента рождения, а тогда, когда он стал «впервые мыслить», осознавать свое существование, свое предназначение в этом мире. На подтекст стихотворения – назначение поэта и поэзии – указывает оксюморон («когда почуял жизнь безжизненный кристалл»).
Лирический герой К.Герда местом последнего приюта не хочет видеть ни большой город, ни мрачное и широкое поле, ни тихое, забытое кладбище. Более того, он категорически против этого: «Эн ватылэ… / Эн согылэ...» («Не хороните… / Не зарывайте…»). Он считает, что из-за отдаленности кладбища и безграничных просторов полей удмурты будут редко навещать его. Его предвидение трагического одиночества усиливает такой троп, как градация: «шер ветлозы» («Удмуртам туда ходить далеко – / Совсем позабыть меня / Будет / Легко!»), «огнаме куштозы» («На кладбище…/ Будет…мрачней и скучней…»), «ваньзы вунэтозы» («все-все позабудут»). Как песчинка в пустыне, он боится затеряться в большом городе. Возможно, героя пугает разобщенность городских людей. Удмуртская речь также не будет услаждать его слух: она предана в городе глубокому забвению. Истинные удмурты, близкие ему по духу, живут в деревне. Это остро ощущается лирическим героем Герда. Восклицательный знак, которым заканчивается строфа стихотворения, выражает уверенность героя в своей правоте.
Последним желанным приютом лирический герой Герда хочет видеть возвышенное место – пригорок («вырйыл»), широкие обочины дорог, утопающие в веселой зелени. С высоты открывается широкая панорама необозримых просторов удмуртской земли. Ощущением этих бесконечных далей он связан со своим народом и поэтому счастлив.
Дорога – это самое людное место, это связь с большим миром. Не случайно Соня советует Раскольникову (Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание») идти покаяться в своих грехах на дорогу, на перекресток, чтобы его услышали и простили люди. Многими народами России дорога мыслится как путь покаяния и связи с миром. Поэтому неудивительно, что лирический герой Герда просит похоронить его поблизости от дороги. Он уверен, что его могилу посетят нищие, бедный удмуртский народ, который он так любит и которому прощает все его слабости («кудӟем но синтэм удмуртъёс» = «подвыпившие и «темные» удмурты»), порожденные тяжелой, беспросветной жизнью, низким социальным положением.
В голосе автора мы слышим грусть и скорбь, вызванные бедами своего народа: «гу вылам изьыса, пукыса кошкозы…» («на могиле вздремнут, посидят и пойдут…»). Строфа заканчивается многоточием. В этой недосказанности можно уловить затаенную надежду поэта на лучшую жизнь удмуртов. Традиционные эпитеты («выль кужым» = «свежая сила», «бадӟым город» = «город людный», «шимес но паськыт бусы» = «поле широкое и сиротливое», «вунэтэм, чалмыт шайвыл» = «кладбище тихое, тоскливое», «ӝужытэсь вырйылъёс» = «крутые пригорки», «шулдыр но паськыт сюрес дуръёсы» = «над зеленой, тенистой тропой полевой»), повторы отдельных слов («паськыт, туж паськыт» = «широкое, очень широкое», «лулӟылыса, лулӟылыса» = «вздыхая, вздыхая») и целых предложений («…ватэ сюрес дуръёсы, / Кызьпу улъёсы…/ Сюрес дуре ик монэ ватэ, / Кызьпу улэ / Согылэ…» = «Схороните меня поближе к тропе полевой, / Под березой заройте…»), играющих усилительную роль, начало одной строфы с междометия «Ой» («Ой, ватэ монэ туж ӝужытэсь вырйылъёсы…» = «Схороните меня поближе к тропе полевой…») – эти и другие особенности поэтики стихотворения Герда воспроизводят черты фольклора.
Возвышенность является и своеобразным памятником для Герда. Посвятивший лиру «народу своему», Герд вправе претендовать на символический, скромный поэтический памятник в виде кургана, холма или пригорка.
В элегии К.Герда, как и в стихотворении Н.Заболоцкого, мы видим единство природы и человека: «тюрагай кырӟалоз» («жаворонок песню споет»), «гу дортӥ тöлпери бергалоз» («над могилой моей… вихрь закружится»), «туриос пуксёзы» («клин журавлиный…присядет»).
Для героя Н.Заболоцкого последним местом приюта является вся окружающая природа, ибо в воссоединении с ней он видит продолжение своей жизни: «Пускай мой бедный прах покроют эти воды, / Пусть приютит меня зеленый этот лес».
2) Обращение лирических героев к потомкам.
Герой Н.Заболоцкого не жалеет о прожитом («О, я недаром в этом мире жил!»), он понимает, что должен освободить место для новых поколений. Он полагается на них, передает им ответственность за все живое на земле: «Когда мильоны новых поколений / Наполнят этот мир сверканием чудес / И довершат строение природы…». Обращения «мой друг», «далекий правнук мой», «дальний мой потомок» не только непосредственно называют адресата, но и указывают на связь автора с читателем, на его стремление донести свои мысли до всех. Обращаясь к потомку, герой говорит: «Чтоб, взяв меня в ладонь, ты, дальний мой потомок, / Доделал то, что я не довершил». Образное высказывание, метонимия «взяв меня», означает «взять дождевую каплю», которой он станет. В этих последних строчках «Завещания» Н.Заболоцкий выразил надежду, что потомки наследуют от своих предков все самое лучшее и продолжат их добрые традиции, незавершенные земные дела и заботу о природе и человечестве.
В отличие от стихотворения Н.Заболоцкого, в элегии К.Герда прямого обращения к своим потомкам мы не видим. Но внимательный читатель может уловить его в следующих строчках: «Котькин…/ Верам кылъёсме / Тодаз мед уськытоз!..» («И припомнят слова, что сказал я живой!..»). Так же, как и другие поэты, К.Герд посвятил жизнь и творчество своему народу. Он обращается ко всем современникам, а также к будущему поколению с просьбой не забывать его и завещает им свои надежды, чаяния, связанные с мечтой о счастливом будущем.
3) Время создания произведений и его отражение в лирике поэтов.
Стихотворение К.Герда «Мон кулӥ ке…» («Когда я умру…») написано в 1920 году. И хотя автор акцентирует внимание на внутренних переживаниях героя, мы чувствуем боль поэта за свой многострадальный, темный, невежественный удмуртский народ, поэтому основным мотивом элегии является и единение со своим народом.
Стихотворение Н.Заболоцкого «Завещание» относится к позднему периоду творчества. Написано оно через 4 года после его возвращения из лагерей, в 1947 году. В нем поэт подытоживает давние, 30-х годов, размышления. В эти годы из одной жизни он, по его выражению, «провалился в другую»: следствие, пытки, приговор и долгие годы заключения. И К.Герд, и Н.Заболоцкий, испытали на себе сталинские лагеря. 1 ноября 1937 года Герд был расстрелян в Соловках. Н.Заболоцкий был арестован в 1938 году. Его драматическая жизнь тоже оборвалась безвременно.
Вывод. В результате сопоставительного анализа стихотворений разнонациональных авторов отчетливо проявляется не только общность ведущего мотива и основной идеи их лирики, но и своеобразие поэтики и настроя.
Устанавливая взаимосвязь поэтических текстов, мы приобщаемся к духовному наследию своей малой родины, страны, убеждаемся в том, насколько велик вклад поэтов в сокровищницу общечеловеческих ценностей.
Приложение 1
Завещание
Когда на склоне лет иссякнет жизнь моя
И, погасив свечу, опять отправлюсь я
В необозримый мир туманных превращений,
Когда мильоны новых поколений
Наполнят этот мир сверканием чудес
И довершат строение природы, –
Пускай мой бедный прах покроют эти воды,
Пусть приютит меня зеленый этот лес.
Я не умру, мой друг. Дыханием цветов
Себя я в этом мире обнаружу.
Многовековый дуб мою живую душу
Корнями обовьет, печален и суров.
В его больших листах я дам приют уму,
Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,
Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли
И ты причастен был к сознанью моему.
Над головой твоей, далекий правнук мой,
Я в небо пролечу, как медленная птица,
Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,
Как летний дождь прольюсь, сверкая над травой.
Нет в мире ничего прекрасней бытия.
Безмолвный мрак могил – томление пустое.
Я жизнь мою прожил, я не видал покоя:
Покоя в мире нет. Повсюду жизнь и я.
Не я родился в мир, когда из колыбели
Глаза мои впервые в мир глядели, –
Я на земле моей впервые мыслить стал,
Когда почуял жизнь безжизненный кристалл,
Когда впервые капля дождевая
Упала на него, в лучах изнемогая.
О, я недаром в этом мире жил!
И сладко мне стремиться из потемок,
Чтоб, взяв меня в ладонь, ты, дальний мой потомок,
Доделал то, что я не довершил.
Н.Заболоцкий
Приложение 2
Мон кулӥ ке…
Элегия
Туж пиналысен, нимысь усем кизили сеен,
Мон кулӥ ке,
Выль кужым пырон вадесын ик
Мон быри ке –
Соку монэ бадӟым городэ эн ватэ,
Шимес но паськыт бусые гу эн гудэ,
Вунэтэм, чалмыт шайвылэ
Эн ватэлэ,
Эн согелэ!..
Туж бадӟым городын
Удмуртъёслы мон луо кыдёкын, –
Отын,
Весь удмуртъёсыз адӟеме потыса,
Мусо куаразэс кылзыны,
Пелям шуккиськытыны турттыса,
Мон соослэсь мӧзмо!..
Нош паськыт, туж паськыт бусыын,
Чалмытскем, вунэтэм шайвылын
Городынлэсь но шимес, туж мӧзмыт
Луылоз:
Отчы удмуртъёс туж шер ветлозы,
Монэ шайвылэ огнаме,
Чылкак огнаме куштозы.
Ваньзы
Вунэтозы!
Вадесын, вадесын гинэ турагай кырӟалоз.
Куддыръя гу дортӥм толпери
Шудыса бергалоз.
Вадесын туриос
Гу вылам пуксёзы –
Сӥзьыл шундыё шаеръёсы
Кошкон дыръязы.
Ой, ватэ монэ туж ӝужытэсь вырйылъёсы,
Шулдыр но паськыт садо сюрес дуръёсы,
Кызьпу улъёсы.
Куанер калыклы жадьыкуз ӵыдэтскыны,
Гу вылам лэсьтэ инты
Пукыны.
Вырйылысен мон адӟо котырез –
Уг мӧзмы ни соку удмуртлэсь.
Кураськисьёс
Мон доры жадьыса пуксёзы,
Кузь сюресъёстӥ ветлыса,
Жадьыса, –
Лулӟылыса, лулӟылыса ӵыдэтскозы.
Кудӟем но синтэм удмуртъёс
Гу дорам лыктозы:
Гу дорын изьыса, пукыса кошкозы.
Сюрес дуре ик монэ ватэ,
Кызьпу улэ
Согылэ, –
Гу вылам котькин мед ӵыдэтскоз,
Верам кылъёсме
Тодаз мед уськытоз!
К.Герд (на удм.яз.)
Когда умру…
Элегия
Если умру
В молодые года, пролетев над землёй, как звезда,
Если уйду,
Силы, исполненной свежей, –
Не хороните меня в городе людном, шумливом,
Не зарывайте меня в поле пустом, сиротливом
Или на кладбище тихом, тоскливом.
Не оставляйте меня,
Не зарывайте меня!..
В городе шумном, большом
Как мне, удмурту душой,
Быть –
Не видя удмуртов моих,
Говор их милый не слыша,
Рядом не чувствуя их?
Я затоскую по ним!
Ну, а в поле широком, открытом,
На кладбище тихом, забытом
Будет еще мне мрачней и скучней,
Чем в городе:
Удмуртам туда ходить далеко,
Совсем позабыть меня
Будет
Легко!
Все-все позабудут, лишь жаворонок порой
Песню споёт над могилой моей,
Да вихрь закружится,
Играя травой,
Да клин журавлиный
В осенние дни
Присядет –
Устанут в дороге они…
Положите меня на пригорок крутой,
Над зеленой, тенистой тропой полевой,
Под берёзой густой…
Да поставьте скамейку в изголовье моё,
Чтобы путник усталый
Присел на неё…
Вся округа мне будет с пригорка видна –
И скучать мне по вас не придется ни дня:
Будут нищие
Часто меня навещать –
Им ведь надо,
Усталым,
Вздохнуть, помолчать.
То подвыпивший кто, то слепой
Удмурт к могиле моей подойдёт –
Вздремнёт, посидит и пойдёт…
Схороните меня поближе к тропе полевой,
Под берёзой заройте –
И путник порой
Пусть приходит сюда посидеть надо мной
И припомнит слова,
Что сказал я живой!..
К.Герд (перевод с удм. А.Смольникова)
Использованная литература
1. Арекеева С.Т. Об элегии Кузёбая Герда «Мон кулӥ ке…» («Когда я умру…) // Удмуртская литература XX века: направления и тенденции развития: Учеб. пособие / УдГУ. – Ижевск, 1999. – С. 78 – 88.